- Подробности
-
Опубликовано 30.12.2011 00:05
Мир Вам, о. Павел!
1) Узнал, что в Псково-Печерском мужском монастыре продолжается непрерывная (несмотря на 70 лет безбожия в России) традиция старчества. Так ли это? И тамошние отцы Адриан и Таврион не «младостарцы», нет?
2) Сейчас много «раскольников», прикрывающихся Православием (те же «филаретовцы», «Российская Истинно-Православная Церковь» и т. п.). А как определить, если заходишь в незнакомый храм где-то в чужом городе – не «раскольничий» ли он? По каким критериям?
3) Действительна ли так называемая «общая исповедь»? С одной стороны пишут, что общей исповеди в Православной Церкви не было и не будет. А как же службы св. прав. Иоанна Кроштадтского? Я читал, что он проводил «общие исповеди».
С благодарностью за время и внимание, р. Б. Игорь.
Ответ: Здравствуйте, уважаемый Игорь! Да прострет над всеми нами Господь Свой милостивый покров!
1) Слово старец имеет несколько смыслов. 1. Прозорливец, которому Бог открывает Свою Волю, то есть пророк. Такие старцы – исключительное явление. 2. Старцем называют опытного монаха, хорошо искушенного в духовной жизни. Такие старцы всегда встречались редко. 3. На Афоне старцами зовут начальствующих монахов: игуменов, заведующих мастерскими. Греческое слово «геронда» лучше переводить не «старец» (как это часто делают), а «батюшка». 4. Старцами называют стариков, даже находящихся в состоянии духовной прелести. Что из этого следует? Псково-Печерский монастырь не закрывался в советское время, традиция монашеская там передавалась непрерывно. Все это очень в пользу монастыря. Я прожил в Печорах паломником всего 5 дней, и не имел возможности со всеми познакомиться, так что я плохой ответчик на Ваш вопрос о персоналиях. Скажу лишь, что старец в смысле опытного монаха в монастыре вполне может быть, а вот есть ли старец-пророк?.. Возможно, отец Иоанн (Крестьянкин) таким был. Лично я с большим почтением отношусь к этой обители. Не возьму на себя дерзновение определять: этот монах точно старец, а этот батюшка – с 80-процентной вероятностью старец... В противном случае я сам окажусь «старцем», прозорливо определяющим, кто старец, а кто нет – следовательно, я окажусь младостарцем. А как-то не хочется...
2) За Литургией, за вечерней и утреней возглашаются великие ектеньи («Миром Господу помолимся») и сугубые ектеньи («Рцем вси...Помилуй нас Боже...»). На этих ектеньях есть прошение о Первоиерархе Поместной Церкви. По тому кого в качестве Первоиерарха поминают, можно судить, что за церковь – каноничная или раскольничья. Если поминают «Великого господина и отца нашего Святейшего Патриарха Кирилла», то церковь каноничная. Если же «Святейшего Патриарха Филарета» или «Святейшего Архиепископа Рафаила», то – раскольничья.
3) Таинство, которое преподает человеку канонично служащий православный священник (законно рукоположенный, не запрещенный в служении от правящего архиерея), – действительно и благодатно. Другое дело, что от меня зависит, насколько я приготовлюсь к этому таинству (проверю свою совесть и нелицеприятно расскажу о грехах) и, значит, приму ли я благодать, которая дается в таинстве. От меня зависит, как я буду хранить благодать, полученную на исповеди (постараюсь не возвращаться к исповеданным грехам). От меня может зависеть, когда и к какому исповеднику подойти, чтобы он выслушал исповедь, даже если она не будет достаточно краткой. Когда у священников целая толпа исповедующихся, это провоцирует ситуацию «общей исповеди»: священник произносит покаянную проповедь, люди мысленно каются и подходят к священнику за разрешительной молитвой. Я постоянно вижу, как наши «обычные священники» стараются не допустить «общей исповеди»: хотя бы несколько слов исповеди от кающегося ждут и без них не дают разрешительной молитвы.
Отец Иоанн Кронштадский был прозорливым старцем, его служение было не таким, как служение «обычного священника». Оно было отмечено печатью пророческого откровения о грехах людей, отсюда и его «общие исповеди». В советское время властям не нравилась практика обычной для Церкви тайной исповеди, на Церковь оказывалось давление, чтобы икоренить тайную исповедь. И тогда некоторые священники вспомнили, что о. Иоанн иногда сразу давал разрешительную молитву, стали делать так же. Но в церковную практику «общая исповедь» так и не вошла, среди духовенства и мирян возникло сопротивление ей. И еще в глухое советское время практика «общих исповедей» стала исчезать. Если сейчас кое-кто ее и пытается на приходе проводить «общие исповеди», то ему собратья напоминают: «Батюшка, не нужно лениться. Тебя поставили в священники, чтобы ты подобающим образом преподавал пастве таинства». Мой знакомый священник рассказывал, что у них в епархии один радикальный сторонник «общих исповедей» был запрещен в священнослужении за небрежное отношение к таинству. Такая была реакция правящего архиерея. Одним словом: «общие исповеди», «заочные отпевания» – издержки советского времени, они уходят в прошлое.
С наступающим Новым годом и Рождеством, Всего Вам доброго, д. Павел Сержантов
