- Подробности
-
Опубликовано 08.05.2020 00:00
БРАТИШКА 
Светлой памяти дяди моего
Василия Михайловича Сайгушева
«Ты не верь, братишка, если скажут
Кто бывал и не был на войне,
Что совсем как будто бы не страшно
Умирать под пулями, в огне.
Нам пятнадцать минуло едва ли,
Но мы знали, что такое смерть,
Мы её чутьём распознавали
И боялись очень - умереть…
Резко пахло и землёй, и дымом,
Пахли сосны липкою смолой,
А вокруг со свистом рвались мины,
Сотрясая свет над головой.
Пот и слёзы - всё перемешалось,
Но под прелой тяжестью сукна
Малая иконка помещалась,
Что была мне мамою дана…
С ней вставал на бруствер из окопа,
В смертную бросаясь круговерть,
И, как все, я очень верил в Бога
И, как все, боялся умереть…» -
Тут Василий встал навстречу Шурке,
Широко крестясь на образа,
А на ворот старенькой тужурки
За слезою капала слеза…
*** 
ПИСЬМО СОЛДАТА
Светлой памяти моего деда Михаила Тимофеевича
и бабушки Агафьи Арефьевны Сайгушевых
Я не мёртвый, Аганя. Жив.
Хоть под Нарвой погиб в атаке…
Знай, что муж твой навек лежит
В черёмуховом овраге.
Надо мною небесный дым,
Весь твоей теплотою дышит,
Ты же помнишь меня живым,
Поминай меня не погибшим.
Ты, Аганя, прости без слёз,
Что с войны не сумел вернуться,
И за то, что тебе пришлось
Горе-горюшком захлебнуться.
Нелегко было ждать вестей,
Но сейчас навсегда запомни,
За тебя, пятерых детей,
Я успел отомстить по полной…
Вы – живые. За это рад,
Будто сам возвращаюсь к дому:
Ты – навстречу…Плетень. Овраг.
И черёмух цветущий омут.
***
МАЛЬЧИШКА
На давно забытом полустанке
На войну мальчишка уходил,
По утру, прощаясь, на тальянке
Плясовую лихо заводил.
Каблучками бойкая девчонка,
Пыль не уставала поднимать,
И склонялась молча, обречённо
Над дитём заплаканная мать,
Зная, что вдали от полустанков
Обрывались жизни сыновей,
Что их ждал зловещий рокот танков,
Голоса растоптанных траншей.
…Соловьи всю ночь и на рассвете
Пели так, что всем хотелось жить,
Невдомёк им, что за песни эти
Шёл мальчишка голову сложить…
***
МАЙОР
Майор в жюри. Всё слушал, слушал,
Как дети пели о войне…
А в памяти гремели пушки,
И холод ползал по спине.
Он слышал, как ломались горы,
Чернело солнце в облаках,
Как жёстко стукали затворы
В покрытых копотью руках…
Юлило огненное жало…
Кто сильным был, кто был слабей, -
Всех смерть в единое смешала
Разноплемённых сыновей.
Кричало, корчилось, горело,
В огне стеная и в дыму,
Земли истерзанное тело,
Не понимая, что к чему…
…Майор очнулся. Дети – в танцах.
А сам взволнованно дрожит…
Зажатый parker между пальцев
Оценку ставить не спешит.
Вздохнул майор, закашлял нервно,
И побелел, как будто мел.
Он бы расплакался, наверно,
Да только плакать не умел.
Ольга Новикова, член Союза писателей России
