- Подробности
-
Категория: Это интересно
-
Опубликовано 03.04.2014 00:00
Современные ученые — это достаточно большая группа, которая на самом деле не описывается каким-то общими признаками, в ней есть несколько подгрупп.
Есть группа «туземных ученых», то есть людей, которые существуют в достаточно узком мирке (См. статью Соколова и Титаева «Туземная и провинциальная наука»). Они строят настоящий аэропорт с взлетно-посадочными полосами, но разгоняют по этой полосе соломенные самолеты, то есть ничего никуда не летит. Такие люди, в основном, создают паранаучные структуры. Они пишут статьи в журналы, которые мало кто читает, потому что российская научная периодика находится в глубоком кризисе. Они выступают на местных конференциях и не стремятся выходить за пределы, им очень комфортно жить в этой ситуации.
Ещё есть наука провинциальная. Она, открыв рот, следит за новшествами науки в развитых странах, и строит соломенный аэропорт для того чтобы привлечь внимание летающих где-то настоящих самолетов. Эти самолеты соломенный аэропорт не замечают. Провинциальный ученый более свободен, открыт к научным контактам. Но при этом он вынужден признавать собственную второсортность, ему приходится прикладывать много-много усилий, чтобы аккуратненько, как это принято, ссылаться на статьи своих коллег 2012 года.
При этом, конечно, есть люди — например, Олег Будницкий, Борис Колоницкий, Елена Зубкова и другие — которые, с одной стороны, интегрированы в российскую науку, а с другой — признаются мировым академическим сообществом.
Старшее поколение, те, кто пережил 1990-е — это, как правило, научные аскеты. Они готовы себя ограничивать, для того чтобы работать в научно-исследовательском институте и при этом обеспечивать семью. Поколение 30-40-летних в РАН просто выбито. А когда в Академию пришло поколение двадцати-тридцатилетних, с прежними аскетами у них начались даже некоторые конфликты.
Мне кажется, люди этого возраста относятся к науке более спокойно, они — не монахи от науки. Помимо научных занятий, у них есть другая деятельность — где они просто зарабатывают деньги, ведь работают в академических институтах они за копеечные зарплаты. За счет этого возникает круг динамичных, открытых миру, современных людей. Когда началась кампания по защите Академии наук, мы видели, какой поток креатива был выстроен российскими учеными.
В науку приходят люди, для которых в ней уже нет такого героического ореола, как в мире Стругацких. Во многом это поколение более открыто — миру, всевозможным современным технологиям. Оно, конечно, более политизировано. В этом смысле слухи о смерти российской науки очень сильно преувеличены. (http://www.pravmir.ru/otkuda-berutsya-uchyonye/)
